Новости
Андрей Усачев: «Я пишу не для детей, а так, как мне нравится»
Один из самых издаваемых детских писателей, автор сказок «Умная собачка Соня» и «Флюм-пам-пам» Андрей Усачев стал гостем форума «Байкал-Тотем». Он выступил на площадке «Литературного квартала», встретился с юными читателями, которые с удовольствием брали у него автографы. Несмотря на то, что свободного времени в Иркутске у него было немного, писатель дал интервью «Областной», в котором рассказал, почему не стоит выращивать из ребенка гения и заставлять его много читать, а также поделился своим списком лучших детских книг.
— Андрей Алексеевич, говорят, что писать для детей очень сложно.
— Это, на мой взгляд, очень поверхностное мнение. Кому как. Например, я бы вряд ли смог написать фэнтези в 500 страниц или детектив. У каждого свой талант. Мне, например, легко писать для детей. Вы знаете, есть такая китайская поговорка: что трудно, то не нужно. И в этом есть большая доля истины.
— Вы ведь изначально не планировали стать писателем, тем более детским.
— Никто не планирует в детстве становиться детским писателем. В юности, как правило, все мыслят большими масштабами, поэтому я сначала писал стихи о серьезных вещах: любви, смерти, смысле жизни. К детской литературе, как правило, приходят в зрелом возрасте. Со мной это произошло, когда я лет в 25 впервые прочитал Даниила Хармса. Это теперь он у нас стоит на полках, а раньше его даже в библиотеках не было. До этого я считал, что если ты поэт, то должен страдать. Быть как Байрон, если не хромым, то уж точно погибнуть, истекая кровью. У меня тоже к тому времени сформировалось трагическое мировоззрение, и оно мне сильно не нравилось, ведь когда я писал стихи, мне было физически плохо. Хармс меня поразил именно тем, что это был поэт, которому весело и хорошо, и я сам начал писать позитивные стихи. Потом я встал перед другим выбором — идти в юмористику или детскую литературу, ведь у меня оказалось довольно приличное чувство юмора. Но пообщавшись с нашими юмористами, я решил, что мне это не интересно, хотя меня даже звали работать в журнал «Крокодил».
— Не пожалели, что не стали юмористом?
— Нет, ведь то, чем я занимаюсь, полностью совпало с моим мироустройством. Мне уже почти 60 лет, а играться мне до сих пор не надоело. Это совпадение, но можно назвать это божественной логикой, что именно мне досталась такая разновидность таланта.
— Говорят, сейчас дети другие, может быть, не по сути, но по скорости усвоения информации, когда вы пишете, учитываете этот момент?
— Дети какими были, например, лет 20 назад, такими и остались, ведь их волнуют все те же вопросы: дружбы, любви, предательства и так далее. Поэтому ничего в детях не меняется, кроме скорости усвоения информации. Но мы и сами сегодня вынуждены бежать, ведь если мы остановимся, то нас сметет толпа бегущих вместе с нами. Кому-то трудно перестраиваться, все зависит от скорости реакций, у меня, например, всегда было довольно быстрое мышление. Кроме того, я не могу писать длинно, а детям нужно коротко, как, впрочем, и взрослым сегодня. Искусство — это вообще самый короткий путь к сердцу человека. Мне кажется, что я вполне современный писатель, по крайней мере вижу сейчас, что дети смеются ровно над тем же, над чем они смеялись в 1980-х.
— Но очевидно, что дети сейчас читают гораздо меньше.
— Да, это так, но я не считаю, что это плохо. Наше поколение читало, на мой вкус, слишком много. Возможно, потому что у нас было очень мало развлечений, а у современных детей гораздо больше возможностей. Кроме того, есть люди, которые не читали и не будут читать. И это тоже нормально.
— Но если уж читать, то хорошую литературу, сейчас так много всего, чем же руководствоваться родителям, чтобы не ошибиться?
— В советское время было тоже немало детских книг сомнительного качества, а за хорошей нужно было еще побегать. Поэтому пирамида качества не меняется, однако, чем больше ее основание, тем выше верхушка. Большое количество плохих сказок, стихов и иллюстраций — неизбежный процесс. И кроме того, каким бы ты ни был писателем — плохим или хорошим — мы все являемся навозом для той культурной почвы, на которой произрастет что-то прекрасное. Поэтому если в городе будет 10 детских писателей, то примерно два из них будут хорошими авторами. Ориентироваться можно только на собственный вкус или на советы того человека, которому ты доверяешь.
— Каков же список книг, рекомендованных к чтению, от Андрея Усачева?
— Если навскидку, то прежде всего это вся классика: Носов, Драгунский, Коваль, Успенский. Из поэтов — Заходер, Машковская, Хармс, Михалков, Берестов. Из недавно ушедших — Юрий Кушак. Из живущих — Сергей Махотин, Михаил Яснов, Тим Собакин. Кстати, выросло новое поколение детских поэтесс: Галина Дядина из Арзамаса, Юлия Симбирская и Анастасия Орлова из Ярославля. У нас всегда были проблемы с прозой, ведь мы поэтическая по своему духу и культуре страна. Зато по количеству хорошей поэзии мы обогнали даже англичан.
— Говорят, что именно в детстве формируется вкус, получается, его можно испортить?
— Вкус, как и многое другое, формируется в сравнении. Допустим, ты читаешь какую-то книгу и тебе она очень нравится, а потом тебе в руки попадает настоящий литературный шедевр, и тогда ты начинаешь видеть разницу. К сожалению, есть косность и традиции, если тебе бабушка читала только Агнию Барто, которая тоже хороший поэт, то тебе и не с чем сравнивать.
— Тогда, может, лучше начинать с неоспоримой классики, например, сказок Пушкина?
— Это, конечно, уровень, но и опасный путь, можно отбить ребенку охоту к чтению, если его слишком рано начать грузить чем-то сложным. Кроме того, не старайтесь воспитывать гения, ведь такой подход уродует детскую психику и ломает судьбы. Ребенка нужно поддерживать, но не обманывать ложными надеждами, пусть он сам добивается всего.
— Вы учитываете то, что литература формирует моральный облик маленького человека?
— Я сейчас скажу странную вещь: я пишу не для детей, а так, как мне нравится. Ведь детская литература отличается от взрослой, пожалуй, только тем, что не нужно писать слишком сложно. Но ведь и Пушкин не писал сложно. Для детей важно писать просто, не затрагивать вопросы секса и политики, потому что ребенок физически до этого не дорос, а обо всем остальном — пожалуйста! Дети — это такие же люди, как и взрослые, просто они меньше знают. Но вообще большая серьезная литература не может быть безнравственна. Однако нравственность формирует прежде всего окружение ребенка — родители, учителя, друзья. И книга в этом смысле вторична. Хотя бывает протест, когда ребенок видит, что в жизни все не так, как в книге, и принимает решение быть другим.
— Мы с вами находимся в музее Распутина, не могу не спросить, как вы относитесь к его творчеству.
— Хорошо. Я впервые прочитал его произведения, когда учился на филфаке, и могу сказать, что он выдержал тогда серьезную конкуренцию с лучшими писателями мировой литературы, ведь хотелось прочитать многое, а времени было мало. Сейчас, конечно, сложно раздавать ранги, великий он писатель или нет, но он точно выдающееся явление в русской литературе.
Справка
Андрей Алексеевич Усачев родился в 1958 году в Москве. Детский писатель, поэт, драматург, сценарист. Публикуется с 1985 года. С 1991 года — член Союза писателей. Книги автора переведены на иврит, молдавский, польский, сербский и украинский языки. Учебник «Основы безопасности жизнедеятельности» для 1–4 классов, книги «Декларация Прав Человека» и «Мои географические открытия» были рекомендованы для изучения в школах Министерством образования России.
Областная. Фото Алексея Головщикова